Навигация: Проза > Отстоять себя Повесть > Глава 18
- Размер шрифта:
Глава 9
Выпускной вечер
Началась и закончилась учёба в одиннадцатом классе. Продохнуть было некогда. Гоша решил поступать на филологический факультет МГУ. Пробовал было сориентироваться на Историко-архивный институт, но там сразу сказали, что документы не примут, так как он инвалид, а у них военная кафедра. На филфаке МГУ тоже была военная кафедра, но там ограничения для инвалидов не было. И Гоша решился. Мама купила магнитофон у соседа, чтобы Гоша мог записывать тексты на немецком языке, выученные наизусть, по экзаменационным темам вуза. Она также давала ему деньги для частных преподавателей, которых Гоша менял довольно часто по соображениям оплаты. Мама работала продавщицей мороженого в Новоарбатском гастрономе, и денег в семье было очень мало. К тому же школу заканчивал и младший брат, который решил поступать в спортивный вуз. Там репетиторы не требовались.
Гоша шёл на золотую медаль. Но на выпускном экзамене по математике чуть было не схлопотал «четвёрку». По невнимательности он потерял цифру «2» в знаменателе при упрощении тригонометрического выражения. Но учительница, ходившая в классе по рядам, без слов ткнула пальцем в знаменатель на экзаменационном листе, и Гоша сразу исправил ошибку.
На других экзаменах всё прошло гладко. Гоша стал лучшим учеником школы. Гурка и ещё двое ребят получили серебряные медали. Правда, с тех пор на долгие годы к Гоше привязался сон. Будто стоит он у доски перед всем классом и решает тригонометрическое уравнение. Решить он его не может, потому что всё перезабыл, даже элементарные вещи – как раскладывается косинус суммы или синус разности. Стоит он у доски дурак дураком, и уши у него заметно холодеют. Но главное-то, ведь он знает, что всё это уже проходил и успешно сдал. Что дома у него лежит в красной коробочке золотая медаль и диплом об окончании университета. Но вот поди ж ты – приходится сдавать всё по новой! То ли надо подтвердить полученную золотую медаль, то ли надо получить новую.
- Не хочу я выглядеть дураком перед классом,- думал он во сне.- Зачем мне две золотые медали?
И он просыпался в холодном поту и с неприятным сердцебиением… Но всё это происходило потом, позже. А пока предстоял выпускной вечер и банкет в ресторане «Метрополь».
Накануне Гоша съездил на дачу и там последний раз увиделся с Элей. Она была у своей подруги в посёлке, и та сказала ей, что видела Гошу, идущего к себе на дачу. Эля, преодолев себя, пришла к нему. Они почти год не встречались, и дружба их сошла на нет. Эля пришла прощаться. Навсегда. Она вошла на участок, и Гоша сразу заметил, что она сильно припадает на одну ногу. Этого не было раньше. Но Гоша не стал удивляться и ни о чём не спросил. Сама расскажет, если захочет. Но Эля ничего не сказала по этому поводу. Она расспросила его о том, как он закончил школу, хотя и знала всё от подруги. А Гоша спросил её о дальнейших планах. Эля поступала в Гнесинское училище на дирижёрско-хоровой факультет. Дальше она неожиданно откровенно сказала:
- Ну вот и кончилась наша дружба. Но твои письма навсегда останутся у меня. Никто их уже не отнимет.
Гоша промолчал. Вскоре Эля ушла. Позже он узнал, что Эля перенесла травму ноги, ей сделали операцию. У неё начался остеомиэлит, в результате которого произошло укорочение одной ноги. Практически она тоже стала инвалидом. Но это он узнал значительно позже от её подруги , жившей в посёлке. А пока он поехал в Москву, чтобы не пропустить выпускной вечер в ресторане "Метрополь"...
Столы для школьного банкета были сдвинуты полукругом у баллюстрады основного зала фонтана. Огромные стеклянные своды усиливали музыку эстрадного ансамбля и без того оглушительную. Все модные западные мелодии того времени был и в репертуаре у музыкантов: и шейк, и твист, и рок-н-рол. Стены круглого зала были завешаны плотными вишнёвыми портьереми, за которыми скрывались уютные кабинеты и небольшие банкетные зальчики. Как правило, эти помещение заранее были заказаны иностранными гостями или богатыми сановными чиновниками.
Первый тост взяла директор школы Любовь Павловна. Она поздравила ребят с окончанием учёбы в школе и пожелала им счастливой успешной дальнейшей жизни.
- Надеюсь, труд учителей не пропал для вас даром, сказала она.
Трудно было следить за речью главной учительницы. Оркестр оглушал, и люди вокруг громко галдели. Гоша осоловел. Ему вдруг представилось, что банкет происходит на свежем воздухе в одном из зелёных уголков в районе Преображенской площади, куда однажды весной он забредал с Гуркой. Столы, виделось ему, стояли в запущенном монастырском саду рядом с потемневшими от времени двухэтажными кирпичными строениями. Через двор напротив возвышалась белая старообрядческая церковь. Там звонили колокола. Это ресторанная музыка вызывала протестную ассоциацию в его голове. Гоша знал, что за монастырской стеной по окружности расположены (это опять ассоциация с круглым ресторанным залом) прачечная фирмы «Чайка», из окон и труб которой зимой и летом валил пар, Преображенский рынок, прилепившийся жирной кишкой к монастырской стене, старое кладбище, поросшее раскидистыми тополями и клёнами, торговая база Куйбышевского района Москвы и туберкулёзный диспансер.
А внутри монастырских стен расположились древние двухэтажные кирпичные здания под вывесками различных советских учреждений: «Госстрах», «30-е отделение милиции», «Строительное управление», «Вневедомственная охрана» и какой-то недовыселенный жилой дом о двух коммунальных квартирах на каждом этаже с длинными коридорами.
Столы стоят богато накрытые разными яствами и выпивкой под сенью яблонь, вишен, слив, рябин, когда-то насаженных монахами, а теперь одичавших с мелкими горькими плодами. Гоша, сидя за этим столом, волнуется, потому что его, кажется, просят произнести тост…
В самом деле, кто-то слегка трогает его за плечо и трясёт.
- Скажи чего-нибудь!- это Борис.
Гоша встряхивается, встаёт. Сначала благодарит учителей от имени всех ребят, обещает, также от имени всех учеников, не уронить честь школы и помнить о ней всегда. А потом, неожиданно для всех и самого себя, говорит:
- Четыре года назад я пришёл в нашу школу. До этого я учился в школе-интернате для больных ребят. Сейчас я вспоминаю моих интернатских друзей и думаю: как они там сейчас? Ведь и у них выпускной вечер. Там остались мои учителя, которым довелось воспитывать сложных детей, на которых навсегда наложили отпечаток последствия их заболеваний. Я прошу поднять бокалы за этих ребят –моих друзей и их самоотверженных учителей, которые здесь не присутствуют, но которые в моей душе всегда рядом с вами!
Все пригубили шампанское. Гоша не стал садиться и продолжал:
- Многие из нас пойдут учиться дальше. Их ждут техникумы и институты. Давайте поделимся друг с другом своими планами! Немного скажу о себе. Мой выбор ещё до конца не определился. Мне нравятся литература и языки, математика и музыка. Я попытаюсь пройти на филологический факультет МГУ. Там есть два отделения, где мне хотелось бы учиться. Структурная и прикладная лингвистика и романо-германская филология. В последнем случае я буду сдавать вступительный экзамен по немецкому языку. Не исключено, что буду поступать и в музыкальное училище имени Гнесиных по классу домры.
Дальше один за другим вставали ребята и говорили о своих ближайших планах, кто куда пойдёт поступать или работать. Сначала высказались все медалисты, а потом кто захотел, тот брал слово. Гоша слушал их рассеянно, оглядывая всё по сторонам зала. Он уже знал заранее, какие у кого планы. Вдруг он увидел, как в один из банкетных зальцев, отгороженных портьерой, гуськом в креслах-колясках въезжают инвалиды. Рядом с ними шли другие на костылях и с тросточками.
- Прямо как интернатские,- подумал Гоша.
Скорее всего, это были иностранные туристы. Старички в джинсах и шортиках, а старушки – в мини-юбочках. У старушек губы были накрашены, глаза блестели, они молодились. Ресницы и веки у них были подведены. У некоторых руки тряслись так, что они не могли самостоятельно закурить. Однако это их нисколько не смущало. Они брали губами зажжённую сигарету из рук официантки. Коляски выстроились вокруг накрытого стола, ходячие расселись в кресла рядом. За ними задёргули портьеру.
Но его быстро вовлекли в разговор ребята за столом. Инвалиды-иностранцы не привлекли их внимания. К тому же ребята слегка захмелели и развеселились.
Вокруг Гоши вдруг образовалась пустота. Ребята стали танцевать. К Гоше подошла Рая и села на освободившийся стул рядом с ним. Яркая еврейская красавица, черноокая с горой иссиня-лаковых волос.
- Что грустишь?- спросила она.- Своеобразный ты человек. Когда все веселятся, ты грустишь.
Она наклонила к Гоше свою пышную причёску и обдала его запахом тонких духов.
- Я всегда такой.
- Ну и будь таким! Только не будь циником и не старайся взять от жизни всё по максимуму, всё, что тебе хочется забрать.
- Хм!
- Надеюсь, мы ещё будем встречаться после школы?
- Думаю, будем…
- Мало ли что может случиться в жизни.
- Я просто желаю тебе счастья. Звони мне!..
- Как хорошо сегодня! Было бы так всегда! Сам тоже мне звони! Я всегда тебе буду рада.
- Да, встретимся и поговорим.
- И не однажды.
Они помолчали. Гоша подумал: «Надо бы ей что-нибудь подарить на память». И ему пришла мысль в голову – подарить ей любимую книгу «Поэты начала ХIХ века». Он знал, что Рая любит поэзию. Это намерение он осуществил через два дня, созвонившись с Раей и встретившись с ней рядом с домом у «Генеральского скверика» на перекрёстке двух переулков – Лучникова и Большого Комсомольского – возле парикмахерской. Они гуляли по скверику и о чём-то долго разговаривали. Но это была их последняя встреча…
Ударили ритмы рок-н-рола, и ребята неумело, но азартно задёргались.
- Именинник я, что ли?- с раздражением подумал Гоша, подходя к одиноко сидящим учителям.- Почему мне столько внимания, а им нет? Или это от жалости ко мне, инвалиду?
Но он тут же устыдился этой мысли, зная отношение к себе ребят и учителей. Отогнал её и стал улыбаться, подходя к учителям, сначала вымученно, а потом естественно, увидев их открытые лица и встречные улыбки.
Неожиданно распорядитель банкетного зала, где располагались инвалиды, распахнул портьеру. На танцевальное кольцо вокруг фонтана выехали старички на инвалидных колясках. Они стали крутиться на колясках, крутя руками поручни колёс. Казалось, каждый мускул этих людей, который не утратил способность двигаться, напрягался и расслаблялся в такт музыке. Глаза их светились победным блеском. Им не надо было партнёров в танце. Каждый выкладывался сам, до изнеможения. Старушки кокетливо приподнимали мини-юбочки, старички отчаянно трясли в воздухе руками. Все они со страшной скоростью носились вокруг фонтана, разгоняя танцующие пары, теряя шарфики, носовые платочки, заколки, расчёски и даже сигареты. Музыканты, видя такое дело, поддали жару. Казалось, ещё немного – и старушки начнут раздеваться, покажут нашим запрещённый стриптиз. Но до этого дело не дошло. Пары отхлынули к столикам.
Постепенно экстаз прошёл, стал таять, и музыканты сделали паузу. Довольные произведённым впечатлением иностранные гости, смеясь и громко переговариваясь, укатили в свой зальчик. Наша публика им аплодировала. Официанты ловко подобрали с пола разбросанные вещи и отнесли их хозяевам.
- Инвалиды, - тихо сказал Гоша, сидя среди учителей за столом, - кругом одни инвалиды…
11 Б класс 313 школы города Москвы. Весна 1965 года
Фото на школьном дворе