Эпиграф

«Простит ли нас наука за эту параллель, 
за вольность толкований и теорий»
        В. Высоцкий «Сначала было слово...»

Дорогие друзья!

Приветствую Вас на моем сайте.

Контактная информация:

Навигация: Проза > Отстоять себя Повесть > Глава 32

  • Размер шрифта:

Глава 16

Любка

Рядом с диваном, на котором лежит Любка, стоит старенькая потёртая тумбочка. На тумбочке горкой навалены на матерчатую запачканную едой  салфетку  бутерброды с подсохшей красной икрой, конфеты  и обгрызанные подвядшие  груши.  В комнате грязно, не убрано и накурено.

С тех самых пор как Гоша увёз отсюда Таню и женился на ней,  к Любке стали часто приезжать приятели-инвалиды. Они выпивали с дядей Володей, иногда оставались ночевать и уезжали, не убрав за собой грязь. Редко приезжали подруги, которые на короткое время наводили в доме порядок, готовили Любке еду и уезжали, никогда не оставаясь на ночь.

Дядя Володя быстро спился. Опустившись он обессилел и перестал мучить Любку своими домогательствами. Однажды ночью он тихо умер на кухне от сердечного приступа. В последнее время кухня была для него, и столовой, и спальней, и частично даже туалетом, так как для малой нужды он держал там трёхлитровую банку. Хоронить его было некому и не на что. Поэтому любкины подруги после оформления всех милицейских и врачебных документов позвонили в похоронное бюро, объяснили ситуацию, и дядю Володю разрешили похоронить как бомжа. Через час после звонка приехала труповозка. Его забрали в том, в чём  он был, и увезли неизвестно куда.

Все присутствующие, кроме Любки, о нём тут же забыли, как будто его никогда и не было.

Любка осталась одна в двухкомнатной квартире. От одиночества и тоски она потеряла интерес к жизни  и впала в депрессию. Алкоголизм способствовал этому. Каждого заходящего к ней в гости Любка неизменно спрашивала:

- Выпить есть?

Если было что выпить,  то она просила налить ей в стакан на донышко и подержать ей голову навесу, чтоб не захлебнуться.  Выпив чуть-чуть, Любка отворачивалась к стене и больше ни на что не реагировала. Среди гостей встречались изредка здоровые парни и девушки. Они оставались у неё на столько, на сколько хотели.  Спали парами, но пили мало.  Квартира превращалась в притон или воровскую «малину».  Друзья и подруги-инвалиды стали всё реже к ней приезжать. Их вытеснила сильная здоровая молодёжь. Чаще беспутная, но, может быть, порой и преступная.

Любка не вставала на ноги уже месяца три. В туалет её носили на руках.  После смерти дяди Володи прошло полгода.  Постепенно Любка переставала есть.  Тогда встрепенулись все её интернатские подруги. Несколько раз приезжала Таня.  Она была беременна. Как и все другие подруги, она привезла деликатесные продукты: икру,  колбасу, окорок.  Но  Любка уже не принимала никакой пищи.  Пила она часто, мелкими глоточками, и если не получала вина, начинала метаться по дивану и плакать взахлёб. Поэтому ребята всё не выпивали, а оставляли ей стакан вина или водки. Этого ей хватало на сутки.

В квартиру стал наведываться участковый милиционер.  Любка упросила его никого не выгонять.  Участковый её  по-человечески жалел.  Её родная  бабка совсем ослабела и доживала свой век у себя, не в состоянии навещать внучку. Участковый проверял документы у гостей, предупреждал, чтоб всё было тихо, и уходил.  Он понимал, что квартира скоро освободится и «малина» накроется. Поэтому терпеливо ждал, не предпринимал никаких действий.

Врач-терапевт поначалу пыталась помочь Любке. Назначила ей сдачу всех анализов и консультации всех специалистов, которые приходили домой. Но никакой паталогии у Любки не обнаружили. Её болезнь носила характер тяжёлого душевного расстройства, которое снять в домашних условиях было невозможно, а ложиться в психиатрическую больницу Любка категорически отказывалась. Для принудительной госпитализации не было оснований. Врач выписывала ей  антидепрессанты, которые ничем не помогали. Любка таяла на глазах, продолжала пить вино и не хотела бороться с депрессией.

Она умерла, как заснула.  С ней рядом находились подруги, которые были увлечены каким-то разговором.  Было это вечером, часов в десять.  Пора было укладываться спать. Одна из подруг подошла к Любке, чтобы поправить постель, и увидела, что Любка не дышит.

Похороны Любки были бедными и суетливыми.  Подруги собрали деньги. Кто сколько мог. Купили гроб. Сами обмыли, обрядили в то, что было дома. Уложили в гроб на кухонном столе и оформили похоронные документы. Парней решили на похороны не звать, чтоб не было пьянки.  Но они  всё-таки узнали  о смерти Любки и приехали. Им открыли дверь, но пьяных Лёвку и Юрку  не пустили. Они остались ночевать на улице  в мотоколясках, ночью  промёрзли и, воспользовавшись открытой форточкой, залезли через окно на кухню, где никого не было. Девчонки и Гоша  спали в двух комнатах вповалку.  Девчонки  устали за день.

Отогревшись на кухне и протрезвев, ребята обозлились, прислонили гроб с Любкой к стене и пошли на выход через дверь. На прощание  Лёвка  крикнул:

- Зайдите на кухню! Она сейчас сама на кладбище пойдёт.

Выйдя из квартиры, они сели в свои мотоколяски и уехали.  Проснувшиеся девчонки пошли на кухню и увидели  зловещую картину, оставленную ребятами. Некоторые заплакали, другие стояли молча, ожесточённо поджав губы.

В девять утра подъехал катафалк,  гроб с телом Любки погрузили с помощью соседей в машину, туда же сели двое подруг и Гоша, остальные разъехались.

Так попрощались с Любкой друзья и подруги. Каждый по-своему…

К вечеру трое  приехали с кладбища, зашли в квартиру и сели на кухне помянуть Любку. Квартиру надо было опечатывать, и девчонки, ожидая участкового, не стали запирать дверь. Вскоре он зашёл в помещение и спросил, окинув всё внимательным  взглядом:

- Похоронили?

Девчонки молча кивнули, склонив головы.

- Наследницы, родственницы среди вас есть?- для проформы спросил он  и сам ответил:

- Нет!..  Ну попрошу на выход!

Девчонки поднялись из-за стола, стали по одной выходить из квартиры, забирая свои вещи в прихожей. В комнате, где на диване в последнее время лежала Любка, стоял на комодике старенький телевизор – единственная отрада покойной. Покрытую грязным тряпьём рухлядь уже нельзя было назвать мебелью.

 


 

© Copyright Виталий Гольдман, 2012 г.