Глава 7
На службе

- Как Высоцкий? Видали?
- Видали.
Телевизор меняет лицо.
- Сам-то пьёт, говорят, и скандалит.
В фильме ж ловит бандюг-подлецов.

Гоша (размышляет)
- Пришёл твой, видно, срок -
погоды ждать у моря.
А ты всё прыг да скок,
точь-в-точь, блоха — умора!
Угомонись, дружок!
Давно тебе за сорок.
Хоть пенсия не скоро -
карьере — потолок.
Сын вырос, муж утёк.
Любовник твой плешивый,
ступив на твой порог,
бурчит под нос лениво:
«С овцы хоть шерсти клок!»
 Да, но с такой паршивой!

- Нет, Высоцкий не телегеничен.
Пел бы лучше в театре своём.
       - Да и то не в Москве, не в столичном.
- Без него как-нибудь проживём.
- Пусть хрипит — хоть задавись!
Нам-то что за дело!
Нам и так уж телевизь
 все мозги проела.

Гоша (размышляет)
- Стремится ж вот такая нелюдь
перед уходом на тот свет
побольше гадостей наделать.
Другого счастья в жизни нет.

Клим Каракулев (начальник)
Заходит в комнату к сотрудникам.
- Началось с Маяковского. Здрасьте!
Исключительный киноталант.
Чуть убавьте стихов,
чуть прикрасьте -
и получится гений и франт.

Гоша (размышляет)
- Помнится, вы выспались.
На работу вышли
и, отбросив выспренность,
нас решили вышколить.
Дисциплина - свята вам:
строчат все, кто не были
ровно в пол-девятого,
объясненья - небыли.
Служащим, начальникам -
баньку — да пожарче-ка.
После — рейд по чайникам - 
не было б пожарчика.
Лишь после обеда
вы душой смягчились.
Потекла беседа.
Видно, притомились...
Выборы в Америке...
Всем, к кому доверие,
в виде поощрения
разрешили прения.
Тут мы постаралися.
Ох, и надрывались!
Чуть не покусалися,
чуть не передрались.
Разговоров после
где уж тут работа!
В поступившей почте 
вы нашли чего-то.
Снова всех созвали.
Надо ж поделиться!
Только все молчали.
Сумрачные лица.
Стало вам так скверно,
опустились руки.
Выдохлись, наверно,
деятель науки?
Слыша речи глупые -
смесь тоски с маразмом -,
бросили вы скупо нам:
«Нет энтузиазма!»
Разговор недолгий.
Раздраженье спрятав, 
мчитесь вы на «Волге»
до родных пенатов.
Кончен день рабочий.
Вот уж вы и дома.
Шлёт «Спокойной ночи»
вам экран знакомый.
Гонит сон мыслишка:
как бы это сбацать
от Москвы поближе
дачу тыщ за двадцать...

Огородным пугалом
полночь налетела.
Ни пера, ни пуха вам!
Дача — это дело.

- По полгода Высоцкий бывает
за границей у Влади своей.
Только всё, говорят, пропивает,
что привозит с собой из вещей.

Клим Каракулев
- То, что вещи привозит, похвально.
Знает, шельма, что нужно у нас.
А вот, помню, попутчик случайный 
нас с женою немало потряс.
Как обычно, в дороге делились,
кто с собой что в Союз прихватил...
Не шарахайтесь, сделайте милость!
Парень старое кресло купил.
На него он ухлопал всего лишь
половину того, что имел.
Рухлядь эту дороже сокровищ
он ценил — вам сказать — оттого лишь,
что Рахманинов в кресле сидел.

- А Высоцкий что — пример святости?
- Нет, хватает в нём нагловатости.
- Заменяет нам телевизоры -
и без выпивки, и без вызова.
- И скромней его нет создания:
незаметно без «до свидания»
исчезает он, как привидение,
хрипом ввергнув нас во смятение.
- Знать, людской бежит благодарности,
почитателей и бездарности.
- Судит всех подряд без прдвзятости,
ясновидец наш, пример святости.

Гоша (про себя)
- Между речами
контраст разительный.
О, совмещане,
душ совместители!

Клим Каракулев (второй справа вверху), Гоша в центре