Глава 5
Вечер
Дома у Владика


Владик (Гоше)

 - Ловя в стихах предощущенье мира,

 ты не умеешь выразить вполне

 себя и пишешь камерно и сыро. 

  Гоша

 - Ты убиваешь творчество во мне.

   Владик

 - Коль есть оно, так кто ж его убьёт? 

  Полковник

 - С поэтом вместе. Пулей наизлёт.

 Ты сам с собой продолжишь этот спор.

  (Даёт Владику деньги)

 Беги до трёх вокзалов.

 На мотор

 здесь тоже хватит. 

  Владик

 - Там достану. Знаю.

 (Уходит) 

  Гоша

 - Упрямого поэта вспоминаю.

 Недалеко от трёх вокзалов он

 встал навсегда под ветрами времён.

   Полковник

 - Больших поэтов надо почитать

 и прочитать

 и даже изучать.

 Вот это осознай без суеты.

   Гоша

 -... Томит меня предчувствие беды,

 раскрытая навстречу пасть могилы. 

 (Проходит время. Появляется Владик.)

   Владик

 (выпивает, затем протягивает бутылку полковнику)

 - Я выпил свой стакан.

 Теперь пей ты

 и, хочешь, врежь мне в челюсть что есть силы.

 (Все выпивают)

 Разъярёнными толпами

  жаждущих

 потных туристов 

 захлебнулся наш город,

 в конвульсиях бьётся, неистов. 

  Полковник

 - Здесь то ли будет

 лет так через пять .

  Гоша

 - Мне Лермонтову хочется сказать:

 «Поручик! Вам поставят памятник

 на перекрёстке трёх дорог,

  и закачается, как маятник,

 седой Кавказ у Ваших ног.

 Здесь зазвучит,

 обозначая торг,

 знакомый Вам

 гортанный говорок».

   Владик

 - Хотел любить,

 и чтоб его любили. 

  Полковник

 - Чтоб мы об этом часто говорили.

   Гоша

 - Чтоб это слово быстро не забыли. 

  Полковник (Гоше)

 - Ну, вот ты полюбил,

 и что - ты Бог? 

  Гоша

 - Да, вот я полюбил.

 Она всё знает.

 Но что-то неизбежно отравляет

 из трепета возникшую любовь.

 Приходят сами 

сложности, потери.

 Сначала возникает мать у дщери,

 потом — сестра.

 И все — под отчий кров.

 Мне не уйти от этой круговерти, 

от слов враждебных устаю до смерти

 и, кажется, на всё уже готов.

 И вот тогда себя я забываю,

 пью с кем попало,

 облик свой  теряю,

 а после зло, томительно пощусь.

 Проходит время — каюсь,

 вытрезвляюсь

 и, кажется, что вновь не опущусь.  

 Владик

 - Я вижу, ты созрел.

 Ну что ж, покайся!

   Гоша

 - Не заводись, не пьянствуй, не дури! 

   Владик

 - С нутром моим ты не соприкасайся!

 Снаружи чист, я весь прогнил — снутри 

 ( Гоша и полковник уходят)